Птицы весны

Изображены две птицы в полете с расправленными крыльями, они стремительно движутся по восходящей диагонали. Под ними видны силуэты голых деревьев и отколовшиеся льдины, направленные в сторону их движения. Оттиск выполнен на белой бумаге ГОЗНАК с печатной формы из линолеума в одну черную краску, внизу подпись автора с указанием названия, техники исполнения, номера оттиска и года создания работы.

Когда придаешь эфемерному понятию красоты материальную оболочку, любая стилистика подойдет, если порыв искренний, а художник - честный. Для Екатерины это чувство честности – естественное художественное качество. Ее весна обнаженная, ахроматическая, когда затаившаяся в природе жизнь еще не дает цвета, а мягкость снежной фактуры уже растаяла, осталось одно обещание - как предчувствие. Весна, влетающая в мир на крыльях птиц, слишком банальное сравнение. Мне увиделась в работе философия Эрнста Блоха, где движение мира к обновлению, к совершенству объясняет надежды, смыслы и цели нашего существования. Мы связаны с птицами на дальнем генетическом уровне, если верить теории Дарвина. Достаточно вспомнить, что девичью стать сравнивают плывущей лебедушкой или, как у Пушкина: - «А сама-то величава, выступает, словно пава…». Мы любим гордых орлов и ясных соколов, с годами превращаемся в мудрых сов или сплетничаем, как сороки. Даже нос у нас бывает орлиный и уточкой, овал лица напоминает овал яйца, а когда посещает состояние окрыленности – мы обретаем суперспособность воспарить над суетой. Птичья тема в жизни искусстве столь же древняя и необъятная- от первобытных орнаментов птичьей формы, до дизайна корпуса самолетов-железных птиц или лихих отметок – галочек в ежедневнике. Если осень у нас золотая - Болдинская и Левитановская, то весна чаще Саврасовская, поскольку «Грачи прилетели» - любимая репродукция со школьной скамьи. Грачи у Екатерины Быковой не несут орнитологического свойства - это собирательный образ весенних птиц, стремящихся закрыть все небо, как перекрыть плоскость листа. Их диагональное восхождение «вправо-вверх» воспринимается как штурм, натиск, так что передается грачиный характер и мощь, птичка то заметная, не мелкая, нахрапистая! Под стать характеру и техника - плотная и вязкая линогравюра, ожидающая от мастера напора и дерзновения: «не мелочись, бери по-крупному». Детище сурового стиля, исходящее из качеств материала - линолеума, словно рожденное для брутальных, аскетичных натюрмортов, портретов нефтяников и индустриальных пейзажей, настраивает художника на лаконичные пятна и дерзкие штрихи. Образ, как текст берестяных грамот или спартанских афоризмов, немногословен, но точен. Графика словно прочеканенная: все весомо, грубо, зримо. Кажется, здесь нет места для лирики, нежности и любви, ожидаемых от весенних мотивов. А у Катерины как – то получилось.